Нас небо подвело, нас небо обмануло: светилось не тогда и хмурилось не там. То одаряло нас погодой мрачно-хмурой, то открывало путь безжалостным лучам звезды, что жжёт глаза и вытравляет душу, что дарит нам и жизнь, и гибель, и покой, в котором — смерть воды, и воздуха, и суши, и беспокойный жест слабеющей рукой, поскольку не дойти под зноем и под хладом, поскольку небеса не ведают стыда. А мы — мы всё ж бредём покорным небу стадом, не ведая зачем, не думая — куда.
Пять дней не могла войти в свой журнал - пришлось менять пароль да и тот удалось поменять с сотого раза. Соцсети работают всё хуже, а требований к пользователям всё больше и они всё бредовее.
Всё смоет серый дождь, всё унесёт вода. Сначала в никуда, а после — в «навсегда». И осветит Луна сей равномерный ток, и возрастёт вина бредущих обочь ног за то, что занесли неведомо куда: булыжники в пыли, крапива, лебеда, а сверху — дождь да дождь, Луна сквозь облака.
Иди! Иди! Дойдешь. На то — моя рука, которая ведёт, надёжна и тепла. А то, что смоет дождь, нас не сожжёт дотла.
В пятницу, 17 апреля, в Израиле в возрасте 79 лет умерла известная актриса Евгения Уралова. О ее смерти на своей странице в сети Facebook сообщила Татьяна Визбор.
Евгения Уралова (Трейтман) родилась 19 июня 1940 года в Ленинграде. Вместе с мамой была вывезена из блокадного Ленинграда. По дороге попали в окружение, некоторое время жили в партизанском отряде. Затем жила в Изборске. После войны вернулась в Ленинград. Занималась в любительской театр-студии.
Дебютировала в кино в фильме "Повесть о молодожёнах" (1959) в эпизодической роли подруги героини. В 1964 году окончила Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. Переехала в Москву вместе с Всеволодом Шиловским (ее второй муж). С 1965 года – актриса театра им. Ермоловой. В 1966-м снялась в картине "Июльский дождь", где сыграла вместе с Юрием Визбором и за которого вскоре вышла замуж.
Сыграла множество театральных ролей, снималась более чем в 40 фильмах и телесериалах. Была удостоена звания Заслуженная артистка Российской Федерации (1994).
Ноябрь пахнет мёдом и корицей, и горечью мохнатых хризантем. Ноябрь всегда готов дождём излиться, рассыпав грозди плещущих фонем. В тумане смутны и размыты лица людей и стены зябнущих домов. Ноябрь не надеется, не злится, не ждёт тепла, не видит летних снов.
Насупит небо и возденет к небу кривые пальцы голых тополей... Возьми-ка мёда к жареному хлебу и молока горячего налей. Укройся пледом, погляди в окошко: там бесприютность, серый неуют. А у тебя мурчит под боком кошка, в ю-тьюбе сладко соловьи поют.
Уйти в себя, застыть, закрыть заслонки, отгородиться, спрятаться уснуть, но знать, что где-то с песней лёгкой, звонкой весна уже прокладывает путь сюда, где тянет сквозь туманы ветер минималистский сдержанный напев, день короток, смирён и незаметен.
Странно, когда человек с утра думает на тему "моё поколение". Видимо, зрелище школьников, идущих пустыней с флагами Израиля, стало той последней молекулой, которая и запустила процесс.
Моё поколение - это люди, родившиеся после войны в атмосфере, пропитанной ещё очень горячей памятью об этой войне.
Нашими родителями стали молодые мужчины и женщины (а вернее - мальчики и девочки), на чьи юность пришлись страх, голод, тяжёлая непосильная работа, ранения, контузии, ужас смерти и чувство унижения. ( Collapse )
Я очень люблю людей, живущих так же бестолково, как и я. У них и безденежье случается (и часто!), и полы не сияют неземным блеском, когда на них не ступи. Окна они моют не каждую неделю, занавески не крахмалят, их суп не оформлен с дизайнерским вкусом, в тарелки его наливают из самой обычной кастрюли самым обычным половником...
Работают они обыкновенно - производство без них не останавливается, к ним не бегают ежесекундно с криком "спасите!" - работают, потому что деньги нужны и пенсия тоже. Нет, конечно, многим из них повезло, у них интересная работа, они совершенно заслуженно делают карьеру, но как-то спокойно к этому относятся и понимают, что дело не только в их замечательных качествах, что некоторая доля везения присутствует в их успехах.
У них обычные дети, с которыми случается всякое - и хорошее, и плохое. Они и радуют родителей, и огорчают. У них бывают блестящие успехи, но и тёмные провалы. Обычная жизнь обычных людей, талантливых и не очень, успешных и не слишком - повторю: обычная жизнь.
Но есть люди... Хм, есть такие странные люди...
Поговоришь с таким, и начинаешь понимать, что твоя жизнь - то, что вчера было повидлом, дети твои никчёмные идиоты, которых ты не сумела нормально воспитать, потому что и сама ты жалкая ничтожная личность.
Для людей этих не существует высоких цен ни на что. "Ну, не знааааю! - тянут они. - Клубника по пятьдесят шекелей - и что? Отказывать теперь себе?" "Да ладно! - бросают они с наигранным пренебрежительным удивлением. - Где вы умудряетесь найти..." - далее может идти всякое: невкусные продукты, плохой начальник, грубые соседи, непослушные дети, тролли в соцсети - и так далее.
Вот они едят исключительно вкусную колбасу, мелких ананасов в глаза никогда не видели, начальник их обожает и специально утром выезжает из дома на полтора часа раньше, чтобы заехать за ними и отвезти на работу, соседи за ними трогательно ухаживают в случае болезни, дети ходят по струнке и носят домой только отличные отметки, а в соцсетях они общаются с одними только анделами небесными и даже представления не имеют, что и в сети присутствуют хамы.
Эти люди так варят бульон! Вы никогда не сумеете сварить такой бульон! Они никогда не покупают вещи на распродажах: носить уценёнку - это же себя не уважать (вы судорожно начинаете не уважать себя).
Издавать книги за свой счёт?! Издавать бесплатно, но без гонорара?! Ну, ниже пасть просто невозможно - уж лучше не писать вообще, не позориться. И неважно, что вы ни одной книги этого блестяще зарабатывающего на литературном поприще индивида не читали и даже имени его не слыхали в связи с литературной деятельностью - всё равно вы чувствуете себя опозорившейся и падшей.
Свекрови любят их сильнее, чем собственных дочерей. Тёщи ради их пользы выгоняют из дома сыновей. Им постоянно оставляют в наследство ценные вещи: брабантские кружева семнадцатого века, аметистовые гарнитуры, инкунабулы, столики с инкрустацией перламутром...
И как-то так они об этом рассказывают, что становится ясно: вам ничего не оставили не потому, что имущество вашей семьи погибло в бомбёжках последней войны, а просто вы не заслужили подарков от судьбы. Вот были бы хотя бы на сотую долю процента таким же замечательным, как они, и вам бы что-нибудь перепало.
Их помощницы по дому (а у вас их нет вовсе, вы сама должны или корячиться - мыть пол, или сидеть в грязи) в них души не чают, хватаются за работу, которую делать и не должны, при этом не требуют доплаты. Домработница обворовала семью, в которой работала? Ну, значит, семья такая! Ведь замечательных людей не обкрадывают.
Няни обожают их детей, просто пылинки с них сдувают, своих отправляют в самые дешёвые ясли, лишь бы обеспечить ваших счастливым детством. Когда ваши дети вырастают, няни продолжают приходить - помогают по хозяйству, готовят своим любимчикам что-нибудь вкусное. Как при этом живут их семьи, остаётся за кадром - видимо, они там не столь замечательны, чтобы снискать любовь собственной матери (бабушки).
С ними никогда ничего не случается! Они ведь такие замечательные! Какие изнасилования, о чём вы? Как могут изнасиловать прекрасную, правильно ведущую себя женщину? Вот ту изнасиловали? Значит, она недостаточно прекрасна, сама виновата - кто ей мешал стать такой же замечательной? Нет-нет, не уговаривайте: порядочный человек в тюрьму не попадёт никогда.
Мне трудно общаться с такими людьми, потому что я несу в себе тяжёлый груз осознания собственных несовершенств, ошибок, неоправданных слов и поступков, лени. А эти совершенные блестящие создания со мной и не спорят: - Да! - подтверждают они. - Конечно, ты так себе человечишко по сравнению с нами! Конечно, у тебя не может быть ничего хорошего - за что оно тебе должно быть дано?
Да что там у тебя может быть хорошего?! Вот у меня! У нас! Потому что мы - это мы, такие замечательные, такие совершенные! В белых польтах. В упоении собой.
